хунивёрс, итоги

[always-a-hero-comes-home]

Деанонилась одна из моих (двух, кажется), команд, и, поскольку я в целом довольна тем малым, что я в неё донесла (не количеством довольна, но качеством, пожалуй), то вот, выкладываю хд
И ачивка, которая отражает степень моей вовлечённости в дело, ага.



Название: Нет им числа
Автор:  кофейный олень
Бета:  Jane K.
Размер: драббл, 788
Пейринг/Персонажи: Клара Освальд, ТАРДИС, упоминается Одиннадцатый Доктор
Категория: джен
Жанр: ангст, зарисовка
Рейтинг: G
Краткое содержание: так вот и выходило, что, помимо получения удовольствия от шуточек над новенькой, ТАРДИС просто-напросто не хватало… компании.
Примечание: отсылки в фике - к мини-эпизоду "Клара и ТАРДИС", таймлайн также немногим позже оного.

Со временем это стало традицией.
В ночи, когда не спалось из-за обилия дневных впечатлений или сбившихся ритмов (хотя поди разбери, когда в ТАРДИС ночь), Клара вышмыгивала неслышно из своей комнаты и спускалась к консоли. Закутываясь плотнее в кашемировую кофту – больше для уюта, чем для тепла, – садилась на ступени и начинала разговор, так, как будто кто-то мог ей ответить, хотя кроме неё никого там не было.
И, тем не менее, ей отвечали. Не Доктор – Доктора ей редко случалось застать во время своих бессонных вылазок; ей начинало казаться, что тратить столько часов на сон мнилось ему жутким расточительством, так что он предпочитал заполнить их чем-то более интересным. Разумеется, без неё, ведь он полагал, что она спит, но Клара не таила обиды: даже от приключений был необходим отдых. «Особенно от них!» – думалось ей в часы очень уж сильной усталости.
И пускай, когда ей всё же удавалось застать Доктора, они с ним устраивали чудесные ночные посиделки за печеньем и тёплым молоком или же его обожаемым дарджилингом, Клара не менее радовалась моментам собственного одиночества в консольной. Ведь фактически она никогда не была там одна.
ТАРДИС всё ещё откровенно нравилось подкалывать её, однако, хвала богам, спальню она от неё прятать перестала – да и зачем бы? После тех дюжин ночей, которые девушка провела в компании своих других «я», жалуясь на несправедливость и жестокость бездушной машины и взывая к её же милосердию, случилось то, чего наверняка эта хитрющая бестия и ожидала – Клара привыкла. Привыкла приходить к ней посреди ночи, вести долгие беседы, которые неизбежно сводились к Доктору как к их общему знаменателю… Так вот и выходило, что, помимо получения удовольствия от шуточек над новенькой, ТАРДИС просто-напросто не хватало… компании. Желательно – женской: Клара могла бы биться об заклад, нашлось бы только с кем, что внутри роторов и шестерёнок пряталась именно женская душа. Недаром за всеми подколами так ясно порой чувствовалась ревность.
Кларе вообще было удивительно легко её понимать. Не было никакой явной телепатии, никаких этих научно-магических штучек-дрючек. Просто… понимала и всё. Не вдаваясь в подробности, как и почему, слушала и отвечала. Может, это и была магия, только совсем обыкновенная – обыкновенное чудо. У чуда был весьма себе язвительный характер.
– Ну да, – хохотнула Клара в ответ на ироничные щелчки приборов и отхлебнула из предусмотрительно захваченной с собой кружки с чаем. – А потом прилетает Доктор и всех спасает, как и всегда. Могу себе представить!
Со стороны их разговор наверняка походил на монолог сумасшедшей, но девушку это никогда не волновало; разве что, когда мысль впервые пришла ей в голову, однажды позабавило.
Но сейчас вдруг ответа ТАРДИС не последовало – и не было слышно так долго, что Клара успела забеспокоиться: не почудилось ли ей, не приснилось ли? Ночью (или тем, что за неё считать) любые фантастичные мысли имеют свойство казаться реальнее, а что может быть фантастичнее, чем разговор с космическим кораблём? Или же всё было куда проще, и ТАРДИС обиделась на что-то, вот и молчала упрямо в ожидании извинений.
– Хей… – осторожно позвала Клара и чуть вздрогнула, когда долгожданным ответом ей стал знакомый щелчок монитора. – Что, ты снова решила показать мне галерею? – Она протянула руку и мягко повернула экран к себе. На нём мелькали чужие, незнакомые лица – как и в тот раз, пусть в этот далеко не только женские.
– Я помню, да, я не первая, не последняя, и у меня далеко не самые длинные ноги. Могла бы мне об этом и не напоминать, – вздохнула Клара, но её прервал резкий скрежет со стороны ротора: можно было подумать, если не почувствовать, что ТАРДИС раздражена.
Клара прищурилась, намереваясь ответить колкое, однако внезапно передумала и вместо этого вгляделась в меняющиеся фотографии ещё раз. Снятые в разных местах и эпохах, они были бережно собраны здесь, в одном архиве. Что объединяло всех этих людей помимо всем им известного повелителя времени? Почему именно они и именно сейчас?
– Почему… – начала было Клара и внезапно всё поняла. – Оу.
С экрана монитора на неё как раз смотрел хмурый мальчишка лет пятнадцати со смешной стрижкой под грибок.
– Это ведь те, кого Доктор не спас, верно? – тихо спросила девушка. ТАРДИС печально прогудела в ответ. Фотографии продолжали меняться, и Кларе вдруг захотелось отвернуться, просто чтобы не узнать, что нет им числа.
– Зачем ты мне их показываешь? Я знаю, что с Доктором далеко не всегда безопасно, а то, что я сказала – это же так, к слову…
Негромкое переключение светящихся огоньков прозвучало словно укоризненный клёкот. Клара покачала головой, а когда подняла глаза, то бравада в её улыбке показалась немного наигранной даже ей самой:
– Я столько раз уже умирала, так чего мне теперь бояться?
ТАРДИС промолчала и лишь печально вздохнула, и звук этот показался Кларе пугающе человеческим. Она по-прежнему избегала смотреть на экран, потому что знала, чего до дрожи не хочет увидеть: сменяющие друг друга фотографии и портреты девушек, разных, но невозможным образом похожих друг на друга, как две капли воды, как много-много капель, как целое солёное озеро…
Как океан.

Название: О чае и переменах
Автор:  кофейный олень
Бета:  Ярк
Размер: драббл, 893 слова
Пейринг/Персонажи: Третий Доктор, Лиз Шоу, Джо Грант, Бригадир Летбридж-Стюарт
Категория: джен
Жанр: зарисовка, ангст
Рейтинг: G
Краткое содержание: уход Лиз дался Доктору непросто.

Уход Лиз дался Доктору непросто. Казалось бы, именно рутина, обыденность и постоянство лиц и декораций вокруг делали его заключение на Земле таким невыносимым, каким Доктор его обыкновенно представлял, и всё же... Он привык иметь Лиз рядом. Эта привычка нравилась ему. Именно в обществе милой Лиз он постепенно научился забывать о невыносимости бытия.

Она отличалась, в этом было всё дело. Отличалась от тех, кто был до неё, и походила скорее на счастливо эмансипированных женщин будущего. Её спокойная уверенность в себе твёрдо выстаивала, что маяк в море, против будничных невзгод: вроде как когда видного учёного вновь принимали за секретаря и, не удостоив даже взглядом, просили принести чай. Доктор тоже порой просил Лиз сделать ему чаю, потому что она с точностью научной интуиции всякий раз определяла идеальные пропорции заварки, сахара и молока, – но он также уважал её «я» и никогда бы не принизил его. Лиз нетерпеливо, без всякого пиетета, хлопала его по плечу, если Доктор вдруг отвлекался и забывал забрать у неё горячую кружку, и это нравилось Доктору тоже.

Ей словно не было нужды ничего никому доказывать; она просто занимала то место, какое почитала себе достойным. Так, признавая бесспорно гений Доктора, она, тем не менее, одним своим отношением потребовала позиции «наравне» – и получила её, получила её от Доктора беспрекословно.

Теперь же бесспорный гений Доктора определённо стоило оспорить. Потому что он не переставал хмуриться уже который день, а ведь тем временем в её уходе не было ничего удивительного: она лишь снова взяла то, что посчитала для себя самым лучшим. Следовало признать: Доктору попросту было очень обидно, что лучшим местом для себя она выбрала не то, что рядом с ним.

Поэтому, конечно, когда ему подсунули эту девчонку, эту большеглазую миловидную пигалицу, он не был готов впускать кого-то в свой мир ещё раз. К тому же, кого-то, кто так разительно – и не в лучшую сторону – отличался от Лиз. Всякий раз, когда эта новенькая, Джо, заглядывала ему в рот, словно надеясь, как птенец несмышлёный, подхватить случайно оброненную мудрость, Доктор с тоской вспоминал фирменный взгляд Лиз: тот, с ироничными искрами в глубине, что без слов умел так ясно говорить: «О, да неужели, Доктор?». А потом он смаргивал воспоминание, натыкался на восторженный, почти раболепный взор огромных глаз – и глубоко вздыхал, обрывая себя на полуслове и качая головой. Ничего не было, как прежде, и, вопреки жажде перемен, эти он не был готов принять.

– Вы могли бы дать ей шанс, Доктор, – заметил Бригадир тоном, каким обычно говорят о погоде. Вроде как: «Вам стоило бы захватить зонт, сегодня обещали дождь». Бригадир, конечно же, не мог не заметить. А Доктор, конечно же, не мог не сделать вид, что не понимает, что тот имеет в виду.
– Не понимаю, о чём вы.
– Разумеется, понимаете, – походя сложил перчатки рядом с опасными реактивами – Доктор только губы поджал, молниеносно переставляя ближайшую колбу на другой край стола. – Мисс Грант очень старается вам угодить, быть полезной. Она не учёный, но вы наверняка могли бы найти ей...
– Почему я должен это делать, мм? – Доктор взорвался неожиданно даже для самого себя. Получилось резко и, пожалуй, не очень красиво, но не то чтобы это его заботило. – Мисс Шоу была ценным научным сотрудником, который помогал мне в моих исследованиях и экспериментах. Что мне может предложить взамен эта ваша мисс Грант? Чай?
Тишина следом получилась такой, какой её часто описывают в книгах, – чуть слышно, но отчётливо звенящей. Бригадир ничего не ответил – только посмотрел внимательно на Доктора, потом вниз, на собственные перчатки, затем в стену. Шевельнул усами и, молча развернувшись, направился к выходу из лаборатории. И лишь у самых дверей задержался, ненадолго обернувшись назад:
– Мне казалось, раньше вы определяли ценность людей иначе, Доктор.
После того, как дверь за ним закрылась, тишина в комнате зазвенела ещё громче.

Утро вечера мудренее, но прежде Доктор неизменно верил, что его это правило не касается: он же обитал вне времени, вне суток, вне их законов. Однако, видимо, все эти месяцы на Земле давали о себе знать – режим менялся, подстраиваясь, и вот уже вечером соображать сложнее, заставлять идеи вспыхивать яркими лампочками – хлопотнее. Особенно, когда нет никакого кризиса, и мысли бьются, что волны о неприступные скалы, всё о ту же неразрешимую проблему. Как заставить ТАРДИС работать снова? И – сейчас бы чаю...
– Доктор, я сделала вам чай, – звучит тихий голос сверху, и Доктор удивлённо поднимает голову, разминая рукой шею, затёкшую от долгого сидения за столом. Джо Грант стоит, держа в руках его любимую кружку; из кружки уютным облаком поднимается пар. Доктор смотрит на пар, сперва пытаясь понять, не озвучил ли желание вслух, а затем – вспоминая слова Бригадира... Джо неловко переминается с ноги на ногу и осторожно уточняет:
– Будете?
– Да, Джо, спасибо, – и что-то определённо колет у него в сердцах, когда он забирает кружку и лицо девушки словно расцветает в улыбке. Она искренне рада, что смогла оказаться полезной, а он... он просто старый идиот, вот он кто. Ценность, надо же только было придумать...
Обычно он любил дать чаю остыть, но отставлять кружку в сторону не хочется – поэтому он слегка дует и делает глоток. Чай... отличается от того, что делала ему Лиз, – другие пропорции сахара и молока, наверняка, – но всё равно получилось вкусно. Он так и говорит ей:
– Очень вкусный чай, спасибо, Джо!
И вновь эта светлая улыбка ему в ответ.

Когда Джо уходит, Доктор долго смотрит ей вслед и думает над тем, что... Кажется, время от времени ему стоило бы напоминать об этом даже самому себе: изменения не обязательно должны быть к лучшему или к худшему. Порой другое может быть просто другим.
Но от этого не менее вкусным.